Стихи и бизнес

Стихи и бизнес
Вот возьму и брошу сочинять,
Мной и так написано немало.
Надо ситуацию ломать,
Вечное безденежье достало.

И не надо будет размышлять
Мне о заполняемости зала.
Эх, пойду бабульки зашибать,
Подыскав партнеров для
начала!

Ну, конечно, мы возьмем
кредит,
Выдумаем фирме нашей имя,
Секретарш, хорошеньких
на вид,
Подберем с партнерами
моими,

И откроем офис, и его
Быстренько и ловко
обустроим,
И в теченье года одного
Капитал наш грамотно
утроим.

И тогда куплю себе я
джип
Две квартиры, клуб
открою модный,
Закажу о нас рекламный
клип
Как о фирме
якобы народной.

В Штаты я слетаю по делам,
Где приобрету в Техасе ранчо,
Выбью инвестиций пацанам
И себе во время бизнес-
ланча.

Но потом увижу я закат
Сказочный, и сердце
встрепенется,
И сонетов пять рожу
подряд,
Ибо вдруг поэт во мне
проснется.

Я вернусь в Москву,
с похмелья вял,
Но партнеры крикнут мне:
“Придурок,
Ты не те бумаги подписал,
Срочно вызываем наших урок!

Блин, мы обанкротимся
теперь!
Что, писал стишки опять,
писатель?”


И притихну я, как битый зверь,
Думая: “Спаси меня,
Создатель!”

Как же был наивен я и глуп!
И какая ждет меня расплата?
Эх, прощайте, джип, квартира,
клуб...
Все из-за стихов, из-за заката!

Люди, знайте — трудно
совместить
Бизнес и стихи. Делюсь
советом:
Выбирайте, кем вам нужно
быть —
Бизнесменом или же поэтом.

Константин ГРИГОРЬЕВ

 

поскольку меркантильное и в военное время таким остается, подниму пожалуй старую добрую тему. давайте сюда постить новое и хорошо забытое старое, что сегодня опять актуально
Тут вечности запах томительный,
И свежие фрукты дешёвые,
А климат у нас - изумительный,
И только соседи - хуёвые.
Игорь Губерман.

Прочел и пишу продолжение,
Из песни не выкину слова я,
Малейшего нету сомнения,
Да, наши соседи - хуёвые.

Да, фрукты тут очень душистые,
На пляжах вода бирюзовая,
Песок золотой, небо чистое,
И только соседи - хуёвые.

Пустыни здесь стали цветущими,
И в миг отобрать все готовое,
Да в море нас бросить тонущими
Мечтают соседи хуёвые

Взрываются, делают гадости,
И, если удастся хреновое,
То лучше не надо им радости -
Танцуют соседи хуёвые.

Богатство и гордость родителей -
Шахиды рождаются новые,
И славу Аллаху- учителю
Взывают соседи хуёвые.

Даётся исламскими братьями
Убийцам оружье сверхновое,
Его применяют с проклятьями,
С Аллахом, соседи хуёвые.
Когда же их наши солдатики,
Берут в рукавицы ежовые,
Хор воет исламо-фанатиков
И с хором - соседи хуёвые.

За женщин с детьми они прячутся
Под выучку Х. Насралловую
Убийцы и трусы, но плачутся -
Нет, хуже они, чем хуёвые.

Проблемы свалить все пытаются
С больной головы на здоровую.
Тайком же - в усы ухмыляются
Все наши соседи хуёвые.

Жалеют их <бедненьких, маленьких>
Весь мир и ООН - бестолковые,
Так просто, <обули им в валенки>,
Всем сразу, соседи хуёвые.
Нас меряют мерками разными,
Должны быть лишь МЫ образцовые,
Их методы могут быть грязными,
Им можно, они ведь хуёвые.

Решеньем весьма государственным,
В Москве, с самим Путиным Вовою,
Встречают Хамаз чуть не царственно,
Хоть знают, они все - хуёвые.

Проблемы Чечни? - Вдруг замятые,
В глазах - нефть, оружье, целковые.
Им что? Им там дело десятое,
Что наши соседи - хуёвые.

Европа на что-то надеется,
Как страус зарыто-головая,
Не видит, слепая, что селятся
К ним наши соседи хуёвые.
Мастей всевозможных политики
Твердят все упрямой коровою -
Немедля огонь прекратите-ка!
Их жалко, хотя и хуёвые.

Не только огня прекращения,
Политики, вы безголовые,
МЫ мирного хочем решения,
Не наши соседи хуёвые.

Живем все, как в общей квартире мы,
Где общий и зал, и столовая.
И с ними желаем жить в мире мы,
Хоть знаем, соседи хуёвые.

Но коль уж так сильно им хочется,
Готовят пусть доски сосновые,
Получат последние почести
Соседи - вояки хуёвые.

И что обещаем единственно,
Участки земли двух-метровые,
К чему так стремятся воинственно,
Получат соседи хуёвые.

 

ну и офигенное, от орлуши (2014! года)
Офигенное от Орлуши:
* * *
Ни кола, ни двора, ни друзей, ни родни.
Мы с тобою в России остались одни.
Гнутся крыши от веса сосулечных льдин.
Мы остались с тобою один на один.
Занавешены окна давно, чтобы нас
Не увидели страшные люди без глаз.
Перерезанный шнур не погасит экран,
Посыпающий солью зияние ран.
В каждом слове – зловещий кровавый кисель,
Заводных соловьёв ядовитая трель.
Никому не пиши, никому не звони,
Мы остались с тобою в России одни.
В дверь услышав звонок, открывать не спеши:
За тобою пришёл человек без души,
У него вместо мозга – густой холодец,
Как у всех сердобольных людей без сердец,
Изо рта – краснозвёздных идей перегар,
На холодном лице – черноморский загар,
Он готов на последний, решительный бой,
Сверлит двери глазок его глаз голубой.
Мы с тобою остались в России одни,
Не кукушка, а ворон считает нам дни,
Он добычею скорой считает твой глаз,
Как и всё, что останется скоро от нас.
К сожаленью, удел у страны – бестолков:
Быть лишь словом на форме плохих игроков,
А берёзам судьба – превратиться в муляж,
Лечь зелёными пятнами на камуфляж,
Чтобы мы, обитатели нашей страны,
Были миру на фоне страны не видны.
Я болею душой, я по праздникам пьян,
Как любой из живущих вокруг «россиян»,
Но довольно давно уже в дней пустоте
Стали гости не те, да и тосты не те.
Иногда даже некому руку пожать,
А ведь мне с ними рядом в могиле лежать,
Среди тех, кто поёт под шуршанье знамён
Есть хозяева милых мне с детства имён,
Но в последние дни изменились они.
Мы с тобою в России остались одни…
Совершенно, похоже, лишились ума
Лжевладимир, лжесуздаль и лжебугульма,
Через сотни наполненных скрепами клизм
В нас качают лжеверу и патриотизм
Между рёбрами ноет, инфарктом грозя,
И остаться невмочь, и уехать нельзя.
И уехать нельзя, и остаться невмочь.
Прочь отсюда? Но где эта самая «прочь»?
Мы останемся здесь, но секрет сохрани:
Мы с тобою в России остались одни.

 

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

https://www.culture.ru/poems/41776/my-zhivem-pod-soboyu-ne-chuya-strany

 

Из сундука Игоря Иртеньева

Я пишу вам из Китая,
Над которым пролетая
Из Японии в Непал,
Аэробус наш упал.
Мы летели в бизнес-классе –
Не трястись же в «эконом»,
Я и мой продюсер Вася.
Пили «Чивас» в основном.
Мы сперва летели прямо,
Не теряя высоту,
А потом случилась драма,
Потому что на борту
Виски больше не осталось,
Так как кончился запас,
Что нам резко показалось
Неприемлемым для нас.
Чтоб избегнуть как-то стресса,
Не сорваться враз с оси,
Предложила стюардесса
Нам догнаться «Хенесси».
Вася в гневе очень буен,
Хоть по жизни он эстет,
И поэтому ей в бубен
С ходу выписал в ответ.
Стюардесса брык с катушек,
И уперлась в пол башкой,
Вася хоть кого затушит,
Вася он у нас такой.
Мне внутри шепнуло что-то
Подсознания со дна,
Что заначка у пилота
Непременно быть должна.
Чтобы летчик настоящий
Да летел без пузыря?!
У него ж там черный ящик
С верхом полный вискаря.
Открываю дверь в кабину,
Говорю: «врубись, баклан,
Или я тут кони двину,
Или высосу стакан.
Говоря, короче, грубо,
Хоть за сколько косарей,
Но залить мне нужно трубы
И чем раньше, тем быстрей.
Вот такая, нах, засада,
Вот такая, блядь, фигня,
И стволом махать не надо
Перед носом у меня».
Тут мне сзади штурман, падла,
Залепил по кочану,
И пока я на пол падал,
За деталь задел одну.
…В общем, сели мы Харбине
При отрубленном шасси,
Хоть мы тут и на чужбине,
Но бухла – косой коси.
Наш девиз – ни дня без пьянки,
Наша жизнь – сплошной балдеж,
Жены наши – китаянки
Дети – хрен ваще поймешь.
Что касается Непала,
Где спиртное не в ходу –
Раз уж складно так совпало,
То пошел он в Катманду.

 

Татьяна Вольтская
Російська поетесса. В сегодняшней России - «лицо, выполняющее функции иностранного агента». Честь ну и хвала!
"Русские фашисты, ни внуки нас не отмолят, ни правнуки. Никогда"

Фашисты стреляют по Харькову,
Фашисты стреляют по Киеву.
Высотки чернеют огарками.
Фашисты, скажите, какие вы?

Наверно, солдаты Вермахта,
Поднявшиеся из праха,
Из Харькова сделав Гернику,
Расстреливают Волноваху.
Наверно, вот-вот услышу я,
Как в фильме, застрявшем с детства
В мозгу, – под родными крышами
Тяжелый язык немецкий –
Короткую, ненавистную
Пощечину – речь чужую.
Но слово летит над выстрелами
Родное – с ума схожу я?
Но слово горит – пожарами,
И я его понимаю.
Уж лучше бы эта армия
Была вообще немая.
Я думала бы – за "тиграми"
Фон Клейста или Манштейна
Потянется лента с титрами,
А танки растают – тенью.
Но нет, не фашисты – русские
По тем же дорогам мчатся,
И это не реконструкция,
А дьяволово причастие.
И плющит безумный молот
Цветущие города.
Ни внуки нас не отмолят,
Ни правнуки. Никогда.

Джерело: Tatiana Voltskaya / Facebook
https://m.gordonua.com/ukr/blogs/ta...-ne-vidmoljat-ni-pravnuki-nikoli-1599313.html

 

Учитесь между строками читать...
Анатолий Субботин 9
Учитесь между строками читать,
Хранятся там события и тайны,
Там Знаки есть, как Божья благодать,
В них судьбы, люди, континенты, страны…

Учитесь замечать и понимать
От Неба невербальные сигналы, -
Так языку нас с детства учит мать,
Чтобы мы больно где-то не упали…

Умейте слушать и понять других, -
Часто устами ближних Ангел просит,
Пусть даже с ближним были как враги, -
Простит Господь грехи и вас не бросит…

А главное, - учитесь всех прощать,
Как маленькие дети после ссоры…
Друзья мои, вам счастлив посвящать
Из буковок любовные узоры…

18.05.2018.

 

Are you f.cking serious?!

 

это великий Игорь Иртеньев, 2013 год
из него же, тогда же* * *

Пришли такие времена,
Что мне подсказывает разум:
«Товарищ, верь, придет хана
И всех накроет медным тазом».

Конец истории грядет,
Пускай слегка ошиблись майя,
Того гляди она придет,
На обе левые хромая.

Она придет, уж ты поверь,
В наш мир, безумием объятый,
И постучит сурово в дверь,
Как у того глухого в Пятой.

И ты взметнешься с ложа вдруг,
Пугая домочадцев сонных,
И выскочишь на страшный стук
В одних сиреневых кальсонах.

И двери настежь распахнешь,
Но не увидишь никого там
И до рассвета не уснешь,
Холодным обливаясь потом.

Пусть жизнь твоя пустым-пуста,
Пусть бога нет, а люди – звери,
Но, услыхав «та-та-та-та»,
Молю, не приближайся к двери!

--- Сообщения объединены, 11 мар 2022, дата первого сообщения: 11 мар 2022 ---

народ, пожалуйста, высказывайте свои вопросы и мнения в другом месте. здесь только стихи, белые можно

 

Тикки А. Шельен


Почему ты не уезжаешь?
Ты что, не знаешь, как это страшно,
Как медленно закрывается небо,
как заваривается решетка
и защелкивается замок?
Почему не уехал раньше?
Мы сто раз тебе говорили,
надо было давно решаться,
и свинья бы, глядишь, не съела,
и уж точно не выдал бы Бог.
Непростительная беспечность!
Невозможное идиотство!
Почему ты не уезжаешь?
Почему-почему-почему?
Почему? А вот потому что.
Отъебитесь, без вас хуево…
И держа на лице улыбку,
мой товарищ скользит во тьму.
Три оставшиеся копейки
Тратим весело и полезно.
Чай. Таблетки. Корм для котейки.
Хоть на сколько-то хватит нах.
Мой товарищ остался в бездне.
Бездна держит его в зубах.
Буква Z на стекле маршрутки.
Буква Z на витрине столовки.
Буква Z на двери подъезда.
Буква Z на школьном окне.
Бездна скалится и хохочет.
Словно нет окончания ночи,
Мой товарищ идет с работы,
увязая в чуме и войне.
Надевает теплые тапки.
Ставит чайник. Гладит кота.
Варит ужин. Моет посуду.
Ставит лайки постам “Мы в Польше”,
“Мы в Израиле”. “Мы в Стамбуле”.
Снег идет, и с черного неба
Опускается темнота.

 

Леонид Филатов, 1998 г.
"Лизистрата:
Постой!… Ты что-то путаешь в запале!
Известно ведь любому пацану:
На вас не нападали. Вы — напали.
Вы первыми затеяли войну!
Вы гражданам защиту обещали,
А получился форменный скандал!…
Кого и от кого вы защищали,
Когда на вас никто не нападал?
Ах, сколько на земле людишек подлых!
Такие уж настали времена!…
Вы подлость преподносите, как подвиг,
И просите за это ордена!
Предводитель (надменно):
Позвольте вам заметить с укоризной -
И поскорей возьмите это в толк! -
Мы выполняем долг перед Отчизной,
Священный перед Родиною долг!
Лизистрата (раздумчиво):
Пред Родиной, конечно, неудобно...
Долги, конечно, надо отдавать...
Но почему она - в уплату долга -
С вас требует кого-то убивать?
И коль у вас пред ней долги такие,
Что даже жизнь - в уплату их - пустяк,
То хочется спросить вас, дорогие,
Зачем же вы одалживались так?
Коль Родина удар наносит сзади,
Да так, что аж в глазах потом круги,
То лучше, дорогие, не влезайте
Вы к этой страшной Родине в долги!"

 

не стихи, но капелька позитива

 

Poem by the Jewish Belorussian living in the ISA

Они над Украиной гасят свет
и города бомбят в припадках злобы...
А мы им - демонстрации в ответ,
стихи, пикеты, подписи, флешмобы.

Ах, до чего же грандиозен вес
сравнений наших! Мол, Судеты, Данциг...
Они ж в ответ шарахают в АЭС
и, ухмыляясь, лупят по гражданским.

В них стойкая уверенность в себе,
червяк сомнений души им не гложет,
ведь Галилей признался в ФСБ:
Земля вертеться, в принципе, не может.

Они раскрасят небо нам углём -
красавцы, гуманисты, уберменши...
Вновь в Украину мы одежду шлём,
лекарства шлём и просто деньги шлём...
А украинцев - меньше,
меньше,
меньше.

 

Бездарных несколько семей
Путем богатства и поклонов
Владеют родиной моей.
Стоят превыше всех законов,
Стеной стоят вокруг царя,
Как мопсы жадные и злые,
И простодушно говоря:
«Ведь только мы и есть Россия!»

Аполлон Николаевич Майков 1855 r.

 

Это стихотворение написала моя коллега, которая сегодня живет и работает в Киеве. Каждый день, несмотря на обстрелы, она продолжает делать переводы, учить людей английскому языку и быть на связи с миром. Для меня большая честь иметь возможность продолжать работать совместно с ней и другими украинскими переводчиками.
The poem that was written by me at the moment when I was experiencing bombing and shelling. My life will never be the same! (Written by Nataliia Serdiuk)

 

Д Быков

Два главных символа эпохи —
Лубянка-мать и Лужники:
При трезвом взгляде оба плохи,
Но первый лучше, мужики.

Два главных знака нашей бездны,
Страны, сидящей на колу,
И оба Путину любезны
И начинаются на «Лу».

(С них начинается и лужа,
В какую сел пропагандон,
И вождь Лука — куда уж хуже, —
И Луговой, и Лугандон —

Но правят родиной любимой
Лубянка-мать и Лужники,
Народ верховный и глубинный,
Каратели и пошляки.)

Но фиг ли спрашивать с Лубянки?
В отчизне все ее бранят.
Любой, хоть высосав полбанки,
Вам скажет, что Лубянка — ад.

В садизме там поднаторели,
Умом же — сплошь порожняки.
Их не отмоешь, в самом деле.
Иное дело — Лужники.

Вам всякий скажет без запинок,
Кто там играл и кто певал!
Там, правда, был когда-то рынок —
Но ведь не пыточный подвал!

Теперь там речь толкает Путин
В броневике-пуховике,
Машков, чей взор привычно мутен —
И та же муть на языке,

И Симоньян, и Канделаки,
И ряд запутинских Певцов…
На всех воинственные знаки,
У всех ухмылки подлецов.

Да, Лужники — портрет народа:
Его талантов и щедрот.
От генетического кода
Осталось только это вот:

Кому зачет, кому по штуке
Стремглав мельчающих рублей,
А кто со зла, а кто — со скуки,
Поскольку вместе веселей,

Но есть и множество идейных,
Уже взбесившихся почти,
Готовых за своих вождей,
Порвать очкарика в клочки —

На фронт их, ясно, не заманишь,
Но куражу не занимать —
Не за подачку, не за мани ж!
За русский мир, ядрена мать!

И раз идет такая пьянка
(А мы уже сроднились с ней),
То лучше все-таки Лубянка:
Она понятней и честней.

Народ пошел ужасно прыткой:
Не психодрама, а ситком.
Там предают себя под пыткой,
А здесь под песни, с хохотком.

Боюсь, Россию не отмолишь.
Ее прибрал Господень враг.
Лубянку, может, и отмоешь,
А Лужники уже никак.

 

Памяти Юза Алешковского (21.09.1929 - 21.03.2022)
Светлая память...
«Товарищ Сталин вы большой учёный…»
Товарищ Сталин, вы большой учёный –
В языкознанье знаете вы толк,
А я простой советский заключённый,
И мне товарищ - серый брянский волк.
За что сижу, воистину не знаю,
Но прокуроры, видимо, правы,
Сижу я нынче в Туруханском крае,
Где при царе сидели в ссылке вы.
В чужих грехах мы сходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе,
Мы верили вам так, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где конвоиры, словно псы, грубы,
Я это всё, конечно, понимаю,
Как обостренье классовой борьбы.
То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра,
Вы здесь из искры разводили пламя –
Спасибо вам, я греюсь у костра.
Вам тяжелей, вы обо всех на свете
Заботитесь в ночной тоскливый час,
Шагаете в кремлёвском кабинете,
Дымите трубкой, не смыкая глаз.
И мы нелёгкий крест несём задаром
Морозом дымным и в тоске дождей,
Мы как деревья, валимся на нары.
Не ведая бессонницы вождей.
Вы снитесь нам, когда в партийной кепке
И в кителе идёте на парад.
Мы рубим лес по-сталински, а щепки
А щепки во все стороны летят.
Вчера мы хоронили двух марксистов,
Тела одели ярким кумачом,
Один из них был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чём.
Он перед тем, как навсегда скончаться,
Вам завещал последние слова:
Велел в евонном деле разобраться
И тихо вскрикнул: «Сталин – голова!».
Дымите тыщу лет, товарищ Сталин,
И пусть в тайге придётся сдохнуть мне,
Я верю: будет чугуна и стали
На душу населения вполне.
1959 год

 

Классика, увы, не стареет:
Наш царь — Мукден, наш царь — Цусима,
Наш царь — кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму — темно.
Наш царь — убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, час расплаты ждёт.
Кто начал царствовать — Ходынкой,
Тот кончит — встав на эшафот.
(Бальмонт, 1906 г.)